Речь Раиса Абу Бакра, 1993 год (нем.яз)

Читать дальше...

"Белый ислам" Vs. "красный ислам"

Харун ар-Руси

"Белый ислам" Vs. "красный ислам"

Как ни странно, именно дискуссии, связанные с реабилитацией атамана Краснова и обсуждением проблемы сергианства, помогли мне осознать одну сугубо внутриисламскую проблему.

Если раньше феномен 'современного российского ислама' и МОР как его олицетворение я идентифицировал через фактор ихванизма, то в свете обсуждения проблемы атамана Краснова, я понял, что специфика этих феноменов в каком-то смысле куда проще. На самом деле, постсоветский 'российский ислам', равно как и 'сергианское православие' - это банальный совок, продукт совковой мутации религиозного сознания как мусульман, так и христиан бывшего СССР.

Однако 'совок' - это специфический локальный феномен, тогда как 'ихвановские' черты, присущие для МОРовской образины, увы, характерны 'современным мусульманам' по всему миру. Чем же объяснить такое совпадение?

Как ни странно, его можно попытаться объяснить тем, что такое явление как 'Совок' присуще не только для локальной Российской, но и для всемирной Исламской цивилизации.

Что такое 'Совок'? Это уродливый, маргинальный гибрид, родившийся в результате замеса множества чужеродных слоев, на выходе давшего совершенно несъедобное и несваримое блюдо. Этими слоями были ленинизм, сталинизм, оттепель, застой, еврейская русофобия, русский антисемитизм, богоборчество, причудливая религиозность, революционное плебейство, державный псевдоэлитизм и т.п.

Что такое "ихвановщина"? Это такая же противоестественная причудливая мешанина, внутри которой откровенная ересь может сочетаться с видимостью ортодоксии, показная принципиальность с чудовищным цинизмом, индоктринированность шиитским влиянием со скрытым неприятием шиитов и т.п.

Ошибкой было бы считать, что ихвановщина, как и совок - идеологические феномены. Нет, больше - цивилизационные. В их лице мы имеем своего рода 'гештальт', целостность, где идеология как элемент 'сознания' всего лишь отражает реальность определенного бытийного типа.

Ихвановщина родилась из реформаторского движения, которое в свою очередь корнями уходит в Аль-Азхар. В более глубоком смысле, как ни странно, речь идет об исторической фронде 'арабского протестантизма' против османской ортодоксии. Это должно быть странно на первый взгляд, учитывая, что арабы, первая нация в Исламе, по идее должны быть носителями ортодоксии, а турки наоборот. Именно эта национальная гордыня и подпитывала умы многих арабов-мусульман, так и не сумевших понять причины унижения арабов и возвышения турок.

"Арабский мир", породивший ихвановщину, за исключением земель Хиджаза, о которых отдельный разговор, это не аутентичные арабы времен Пророка (САС). Духовным центром первых поколений арабов-мусульман была Лучезарная Медина, из которой и родилась истинная арабо-исламская цивилизация, тогда как политический центр мудро был перенесен династией Оммеядов в Дамаск.

Первым восстанием против Мединского Порядка было убийство куфийской чернью халифа Усмана, повлекшее за собой смуту среди самих сахабов. Сахабы, естественно, как люди одного Типа сумели договориться, однако, крайне важно было то, что жена Пророка Айша и губернатор Сирии Муавия организовали вокруг себя 'старую гвардию' арабов-курейшитов, сумевшую поставить заслон притязаниям куфийской черни.

Медина и Куфа в этих раскладах не просто города. Медина - это База общины воспитанников Пророка, мир ему, органических носителей его Традиции. Поэтому признание превосходства консенсуса жителей Медины над всеми иными мнениями - это тот индикатор, что позволял отделить правоверов-суннитов от смутьянов и еретиков. Поэтому смута неофитов-куфийцев была больше, чем политической - это было ни что иное как притязание людей, не обладавших укорененным пониманием Ислама на равенство с органическими носителями его Традиции.

Оммеядам, правившим с опорой на Медину, удавалось держать эту стихию под контролем в течение первых нескольких поколений истории Уммы. Это и только это и было эпохой Арабского классического ислама, с которой последующая Аббасидская эпоха соотносится как Советская с Русской.

С победой бунтовщиков Аббасидов, которая стала воплощением чаяний жителей Ирака, Персии и других территорий, роль Медины в 'Халифате' постепенно сходит на нет. При этом надо хорошо осознавать, чем был сам Аббасидский проект. В своей основе это проект, опиравшийся на шиитские настроения и сумевший аккумулировать их. Однако как и в случае с Совдепом на смену революции быстро приходит реакция, как это было в случае со Сталиным. Аббасиды также быстро установили режим, на фоне которого Оммеядский даже в самых экстремальных его формах был лишь бархатным авторитаризмом. Однако будучи политическими реакционерами, как и Сталин, они не могли и не хотели идти против идеологического генезиса их режима, каковым был Миф Революции.

Миф Революции, естественно предполагал и всестороннее шельмование и демонизацию Старого Порядка, на смену которому якобы пришла новая справедливая власть ('угнетенного пролетариата'/'обделенных родственников Пророка'). В итоге получился своеобразный 'национал-коммунизм'. 'Национал', потому что 'евреи этой уммы' - чистые рафидиты были быстро потеснены как деструктивные конкуренты. 'Коммунизм', потому что отношение к старому, 'белому' порядку было таким, каким оно и должно быть у самозванца к истинному хозяину, права которого он себе присвоил.

Будучи обязаны своим происхождением рафидитскому мифу, Аббасиды в целом вели по отношению к шиитам вполне лояльную политику. Кстати, несмотря на всю антишиитскую риторику подобная политика характерна сегодня для большинства стран Залива, позволяющих существовать целым шиитским заповедникам в отдельных провинциях этих стран. В Багдаде - столице Аббасидского 'халифата' у рафидитов-имамитов в определенные моменты были возможности иметь свои кафедры в учебных заведениях и вести свою пропаганду как в научной, так и в массовой среде. Кстати, именно этой политике Аббасидов мы обязаны потерей Персии, первые плоды рафидитской пропаганды на территории которой стали всходить благодаря ей.

Естественно, что как и политика советского 'государственного антисемитизма' такая политика была обречена. Для примера та же шиитская династия Фатимидов планомерно вытесняла истинных суннитов, сперва натравив на последователей Мединского мазхаба (маликитов) шафиитов и ханафитов, а потом, после вытеснения ортодоксов-маликитов, продолжив раскалывать и вытеснять остальных суннитов.

Как и внутренне непоследовательная политика Совдепа, приведшая к 1991 году, гибридная, лишенная цельности политика Аббасидов закончилась его разгромом дикими монголами, сумевшими повергнуть в прах 'Хартланд' Исламской цивилизации. А в ХХ веке духовные потомки Аббасидов - современные ихванствующие арабы были таким же образом повергнуты "презренными обезьянами" в самом сердце Исламских земель.

Однако при всех печальных аналогиях в истории российского и исламского 'Совка', в случае последнего было одно обнадеживающее обстоятельство, качественно отличающее его от российского аналога. Как известно, русский писатель Аксенов написал роман-утопию 'Остров Крым', в котором речь шла об островке классической, белой России, сумевшем сохраниться в Крыму от красного потопа. Увы, в русской истории этот сюжет так и остался утопией, а вот в Исламской истории ему удалось состояться.

Профанами, привыкшими превозносить количество перед качеством, история Исламской Андалусии рассматривается как периферийное явление Исламской цивилизации на фоне 'Аббасидского халифата'. Однако, с точки зрения истинных суннитов, настоящий Халифат после уничтожения почти всей Оммеядской династии Аббасидскими бунтовщиками, переместился в Андалусию с остатками Оммеядов, принятыми там и продолжившими свое правление. Туда же, кстати, переместились и носители Мединской традиции - парадокс, но за тысячи километров от Дамаска и Медины в Андалусии удалось воспроизвести модель Оммеядского правления с опорой на Маликитский мазхаб - Мазхаб Медины.

Кстати, еще одно совпадение - флагом Оммеядов был Белый флаг, так что "белые" мусульмане в отличие от "белых" русских сумели удержаться и сохраниться хотя бы за тысячи километров. И если мы говорим об исламских патриотах сегодня, нужно понимать, что порожденные аббасизмом ихвановцы - это "национал-коммунисты", исламские совки, тогда как патриоты 'белого ислама' - только наследники Оммеядов и Османов.

Совсем особняком применительно к истории Белой Андалусии стоит такое явление как средневековый орден 'Мурабитун'. В условиях начавшегося упадка классической цивилизации он стал типичным исламским аналогом Правой Реакции (а не левой, как Аббасиды), т.е. исторически первой исламской версией фашизма.

К чему я обо всем этом говорю? Несмотря на всю шиитофобию при желании внутри Аббасидской эпохи, начиная с ее официальной историографии, можно найти сколько угодно аргументов де-факто прорафидитского толка. Естественно, что это касается всех аспектов существования этого 'Исламского Совка'. Но, разумеется, вы не найдете их в политике ни Белой Андалусии, ни Османского Девлета, которые несмотря на всю их кажущуюся периферийность и стали новыми бастионами Исламской Ортодоксии. Причем, если в Андалусии Оммеяды просто воспроизвели себя, то Османы проши длительный путь исторического становления, финальным этапом которого стала бескомпромиссная консолидация на основе суннитской ортодоксии и беспощадная зачистка Нового Халифата от еретиков.

Этот Халифат и сумел простоять последние полтысячелетия. В предверии его возможной Реставрации надо отдавать себе отчет в том, что по краям от него два фланга не только политической - духовной реальности Исламской Уммы. На 'Востоке' - конгломерат традиций и стран, корнями восходящих к Аббасидскому архетипу. На 'Западе' - сохранивший чистоту Белой Традиции Магриб. Ставка на первый может похоронить любые надежды на сколь-либо устойчивое существование Нового Халифата в третьем тысячелетии. Союз же со вторым (по модели 'Дамаск - Медина'), может в будущем не только помочь очистить сам 'Восток', но и открыть колоссальные, беспрецедентные перспективы Ислама на крайнем Западе.

Читать дальше...

Второе междуцарствие

Шейх Абдулькадыр ас-Суфи

Второе междуцарствие
(отрывок из книги "Реставрация Халифата")

На Каирской конференции вполне корректно было заявлено, что разделение принципов «султании» и «халифата» является, с исламской точки зрения, как незаконным, так и попросту невозможным. Т.о., турецкое государство не вправе легализовать и отказ от самой «султании». По определению, это - вопрос общеисламских интересов. Политическое расчленение Халифата было обусловлено хирургической операцией по отделению Хиджаза от единого исламского тела. Инструментом для осуществления этой операции стало преступное семейство Ибн Сауда. «Ваххабитский амир – это оружие для борьбы с турками», говоря словами сообщения, направленного в «Форейн Офис» английским шпионом Шейкспером. Их задача – «сделать позиции турков на аравийском побережье Залива уязвимыми».

Бесспорно, семейство Ибн Сауда стало марионеткой британского империализма. Лишь недавно опубликованные документы британского внешнеполитического ведомства свидетельствуют, что Черчилль обеспечил выплату Абдель-Азизу ибн Сауду 20 тыс. фунтов исключительно с целью воспрепятствовать росту т.н. «пан-исламского» движения, представляющего собой ничто иное, как стремление Исламской Уммы защитить Халифат.

В 1818 г. египетская армия под командованием Ибрагима-паши взяла в плен Абдаллу ибн Сауда и в кандалах отправила его в Константинополь. Вместо того, чтобы просто казнить его как мятежника, каковым он и являлся, Султан передал рассмотрение его дела улемам. Они же объявили Абдаллу крайним «зиндиком». Приговором ему стало публичное обезглавливание. Так племенной мятеж и узурпация саудитов, невозможные поначалу без военной поддержки британцев, а позднее – американцев, начинались как позорный куфр.

Ибн Сауд получил свое королевство, а его салафитские улемы получили Харамейн, «две святыни». В своих операциях с недвижимостью они не оставили на территории Мекки и Медины в сохранности практически ни одного живого дерева – и сегодня треть земли в Мекке является собственностью еврейских «американских корпораций». Они позволили, чтобы Аравийский полуостров остался раздробленным на несколько враждующих государств – со всей неумолимостью оказавшихся под пятой американской гегемонии. В итоге, в Эмиратах строятся индусские храмы божествам-обезьянам, в Йемене правят коммунисты, а в Эр-Рияде обосновались раввины. Арабистан находится под иностранной оккупацией. Иран, банковская республика, хвалится тем, что на ее флаге – только первая часть шахады. Иранский сателлит – Сирия – пребывает под властью тирана-алавита, Ирак – под властью серийного убийцы, риторика которого анти-израильская, но жертвами которого оказываются мусульмане. Египет, Алжир, Судан – все эти хвастливые арабские режимы лежат униженными и обескровленными. Каждое нефтяное государство, изолированное и вырванное из единого целого, оказалось банкротом или скатилось к хаосу: Ливия, Алжир, Ирак, Аравия, Кувейт, даже маленький Бахрейн. Каждое из них в свое время подняло мятеж против законного Исламского правителя, и каждое теперь – орудие в руках своего противника. В Лондоне король Фахд позирует рядом со своим воспитателем (и изобретателем), английским монархом, нацепив вокруг своей шеи громадный крест – это «Хранитель обеих святынь». Ливанский и палестинский ад, проклятие сионизма – вот плоды, горькие плоды арабского предательства, их отказа от Исламского правления.

Арабы были отравлены ядом шиитской ненависти, ненависти к суверенитету, лидерству и мужественной власти. Теология, питающая салафизм во всех его формах, арабский национализм, как социалистический, так и монархический, секуляризм как философию и как программу действий, может быть отслежена вплоть до своих истоков - «муваххидистских» доктрин рационалистического шиизма и махдистского отрицания практичного и простого способы управления людьми – «султании». Отрицания, основанного на восточном культе божественного материнства и заклания мужчин, построенного на почитании мученика Али и его «святого семейства», над которым возвышается фигура их рыдающей матери, Фатимы. История не разочаровала их. Они преуспели. Их мир оказался в руинах. Их сыны погибли в бессмысленном суициде, с привязанным к поясу динамитом, с бумажными деньгами в карманах, обесценивающимися так же быстро, как срабатывает взрывчатка. У них масса поводов рыдать – и ни одного достижения за плечами.

И семейство Ибн Сауда, и Мустафа Кемаль в тандеме реализовали наиболее потаенные мечты врагов Ислама. Отпрыск Сауда присвоил себе один из титулов Султана – «Хранитель обеих святынь». Этот акт отделения «султании» от Дина параллелен кемалевскому отделению «султании» от Халифства.

Последней и финальной катастрофой для Уммы станет создание на месте Мекки и Медины городов-государств под протекторатом «международного» права. Этот шаг уже стоит на повестке дня кяфиров, и он осуществится, как только они – как то планируется – отстранят от власти династию Сауда, ныне уже выполнившую свою функцию.

И Кемаль, и Ибн Сауд объявили войну суфийским аулия, шейхам и тарикатам. Это стало главным содержанием как кемалистского атеизма, так и саудовского пророкоборческого кредо. Кемаль не верил в Бога. Ибн Сауд не верил в Пророка. Кемаль отрицал Таухид, саудовцы подтверждают его – но отрицают Пророка. Так они демонтировали фикх – во имя хадисов. Фикх означает применимый на практике свод законов. Они отменили шариат. Целью их, конечно же, является предательство Таухида, санкционирование раскопок древних идолов, приглашение кяфирам оккупировать их земли, ввоз в Арабистан раввинов для обслуживания американских солдат.

Это та эпоха, что миновала. Энергия, двигавшая кяфирами в их стремлении к мировому господству, коллапсирует из-за внутренних противоречий – даже не благодаря противодействию или борьбе.

Вина за отмену Халифата не может быть возложена на банальную фигуру Мустафы Кемаля. Конец Халифата изначально был заложен одним из халифов – как будто бы для того, чтобы продемонстрировать укорененную в человеке уязвимость – Султаном Махмутом II. С этой, исламской, перспективы Кемаль всего лишь довел дело до логического исхода. И, как это часто случается в истории, то, что Кемаль считал самым выдающимся актом – закрытие текке и запрет тарикатов – стало предпосылкой грядущего триумфа Ислама. Скрытая армия бекташитских, кадирийских, накшбандийских, шазилийских и мевлевийских шейхов зовет народ обратно к зикру.

Возвращение Халифата неизбежно. Принцип преемственности требует, чтобы им стало очищенное и ревитализированное османское правление. Под этим я понимаю шариат и своды «канунов», а также их подвергнутые ревизии варианты, усиленные с тем, чтобы подготовить эти нормы к ситуации нового мира. Будет ли у власти Султан из Дома Османов – не главное – главное то наследие, которое эта династия оставила. И это не вопрос исключительно турецких интересов. Это дело касается каждого из нас – всей Уммы, которую оно тянет за собой воедино.

Читать дальше...

Stock Exchange & Islam

by Umar Vadillo

Why is a Stock Exchange share a void contract in Islam?

The best way to understand the Stock Exchange is to understand Islamic Law. Therefore we will first need to understand what the contract of Shirka is in Islamic Law. Briefly there are two types of business contracts in Islam one is called shirka and the other is called qirad.

The Contract of Shirka (Partnership)

Partnership is in its general meaning any association of persons who share the ownership of some goods. Therefore partnership requires co-ownership of some goods. And if these goods are invested in a business then we have the necessity of a business contract.

Co-ownership is called in Arabic 'Shirka Milk'. A business partnership is called in Arabic 'Shirka Akid'.

"Shirka, in its basic sense, signifies the conjunction of two or more estates, in such a manner that one of them is not distinguishable form the other. In the language of the Law, it signifies the union of two or more persons in one concern. The term 'shirka', however, is extended to the contracts, although there is no actual conjunction of states, because a contract is the cause of such conjunction." (The Hedaya by Al-Marginani (1), pp 217-31)

Shirka is lawful, because in the time of the Prophet, salallahu alayhi wa salaam, men were accustomed to have transactions in partnership, a practise which he upheld. Malik, in his "Al-Muwatta", said:

"The way of doing things among us is that there is no harm in partnership (ash-shirka), transferring responsibility to a deputy (at-tawliyah) and revocation (al-iqalah) when dealing with food and other things, whether or not possession was taken, when the transaction is with cash, and there is no profit, loss or deferment of its price. If profit, loss or deferment or the pricebform one of the two enters any of these transactions, it becomes a sale which is made halal, and made haram by what make sale haram, and it is not partnership, transference of responsibility
to a deputy, or revocation"

Shirka is of two kinds depending how they are originated: Shirka Milk, or partnership by the right of property, and Shirka Akid, or partnership by a business contract.

The one that we are interested in exploring is the business contract of shirka, therefore what is commonly called shirka Akid or business partnership

The most significant conditions are:

1.- The principle of takafu' (Proportionality)
The share of a partnership where all the partners work and put capital depends on the different amount of capital invested. If there is differences in capital among the partners but they all work the same then the lesser investor can be compensated for his extra work.

"I have heard from Malik that partnership is not permissible unless there exists a balance (takafu') in the capitals." (Sahnun, Mudawwana, 12: 41)

2.- The necessity to participate in the work A partnership assumes the participation of all its members in the actual work. An association in which all the work is assigned to one partner, while the other provides some necessary capital or equipment, but no work, is not a valid partnership. The non-working party is not entitled to any share of the income and can claim only the return of his investment and, if it happened to be in a form other than cash, some equitable rental fee for its use.

Surplus capital cannot be used as investment in a partnership without physically participating in the work of the business. So you cannot have a capitalist investing in the production made by other people. The only form of capitalist sleeping investor is a business loan or qirad. In a partnership all the partners have to work, they are all equally owners and therefore equally responsible.

I said: "What is your opinion of an arrangement in which I place a person in a stall and say to him: 'I will accept the goods and you will do the work on the condition that what ever God grants us will be shared between us equally?'" He said: "According to Malik, this is not permissible." (Sahnun, Mudawwana, 12: 41)

I said: "What is your opinion of a partnership between three people in which one provides the millstone, the other the house, and the other the work-animal, on the condition that the owner of the animal do all the work?" He said: "The entire proceeds of the work are to go to the owner of the animal who executes the work, and he is obligate to pay the rental fee for the millstones and house." I said: "Is this also the case even if he does not earn anything?" He said "Yes, even if he does not earn anything." (Sahnun, Mudawwana, 12: 45)

Ibn Qasim rejects the validity of a partnership based in cash only which stipulates that all the work be done by only one of the partners. He explains his rejection as follows:

"The basis for this is that according to Malik, a partnership is not permissible unless they combine in its work proportionally to their respective shares in the joint capital."(Sahnun,
Mudawwana, 12: 60)

The results are manifold: The first one is quite obvious which is that there can not be capitalist investors using their capital to benefit from the manufacturing work of other people without occupying themselves in the work. The second one is the fact that all the owners in a co-ownership can exercise their ownership with identical status independently of the share that
they may have over the business. Both principles show the fallacy of the Stock Exchange.

The establishment of the Stock Exchange is a result of the previous creation of a false concept of ownership. This false concept of ownership is based on what they call "majority ownership". On this basis you can be the owner of a company by contract despite not having any executive decision over your property. Ownership is declared in a piece of paper, but the same piece of paper guarantees that you cannot decide, therefore, you cannot own the property. This is the falsehood of this kind of contract. The contract of shareholding with majority ownership is according to Islamic Law not acceptable and is considered to be a form of cheating.

THE ESSENCE OF OWNERSHIP

Ownership is not just a document that says you are the owner of something. Ownership means you are entitled to and also capable of deciding how to dispose off your property. Otherwise you are not the owner. Decision over a property is the essence of ownership.

Ownership exists every time something is used or consumed, although ownership is legally regulated only when scarcity appears. There were no regulations for fishing in the sea, but as the fleets increased and the fish became scarce, the regulation of ownership became necessary. Everybody disposes freely of air to breath, but the use of the flight paths of the planes became regulated. Before the regulation, there was also ownership, because when a plane used a flight path nobody else could use it. There was effectively, ownership.

Therefore, explicitly regulated or not, ownership is intrinsically connected to the use of something. Ownership cannot be abolished as long as you make use of things. The use of something implies necessarily that a decision has been taken. Whoever made that decision effectively owned that property. He or they, have actually become the owners. Therefore, the entitled owner should be able to actually own , and whoever actually owns should be the entitled owner. This is preserved in the Islamic law.

In the light of this, we can say something very important : Ownership is always private, because the taking of decision is always private. Whether a collective party decides or an individual decides, decision remains a private phenomenon.

When ownership is exercised individually, there is no difficulty in understanding how the decision is made. But what happens when there is collective ownership? If they are all owners they must all own. Therefore, in Islamic law, the co-owners submit to these two principles.

1. All the co-owners have the same status of decision independently of their participation in the property.
2. The results of the business are shared among the co-owners in proportion to their participation in the business as established in the contract.

If the first condition is not fulfilled, then the co-owners are no longer owners, and someone is usurping the shared ownership. Islamic law demands that every time there is a commercial agreement between two or more, a contract must be written. This contract is what constitutes the private decision of the business. The business contract clearly defines in advance the nature of the business: who are the investors, who is the agent (if there is one), the quantity of the investment, the objective of the business, its duration and the sharing of its results.

Therefore, when you sign the contract, you know what you are participating in. When you invest, you know what you are investing in. Now, what you have in modern investment is an agreement which is not considered a contract within Islamic law. Rather, the investor lends the money to an unknown owner, to an unknown business, with no fixed duration, whose profits or dividends are decided by that unknown owner. This is all done under the falsehood of majority ownership.

THE FALSE CONCEPT OF "MAJORITY OWNERSHIP"

The false concept was brought about for the purpose of the creation of a mechanism of control and manipulation which ended up with the establishment of the stock exchange. It is based on the principle that whoever has a simple majority of the shares of a company owns the company. This system allows the control of great portions of the market by very few. For example: Mr Stone who owns 51% of company A has control of the company. If he uses the capital of company A to buy 51% of company B, he will have total control of company B although he owns only approximately 1/4 of its capital. If he then uses the capital of company B to buy 51% of company C, he will have total control of C, although he owns only 1/8 of the capital. Mr Stone can then buy a company D, E, F ... in the same way.

The false concept of "majority ownership" has enabled the usurping of the legal ownership of millions of minority co-owners. Through this procedure, Mr Stone has power over an enormous amount of capital that is not his. He can decide what the results, now called dividends, are. But dividends are not the same as the results of the business. The company must be liquidated in order to know the results of the business. The system of "majority ownership" makes these companies exist without results, without liquidation. Because the majority owner can decide how much is going to be reinvested and how much will be dividends, so you are tied to the company against your will. In Islamic Law, you cannot force any investor to reinvest without his approval.

The results therefore, must be completely shared, by the liquidation of a company after the period stipulated in the contract as the duration of the company. If they all agree to continue they can continue, if not, the company is liquidated to start again with a new contract. Thus ownership is always protected. The "majority ownership" system only protects the company owned by the majority owners, but does not protect the ownership of the rest of the co-owners.

SOME CONCLUSIONS

To own a piece of paper called a share of a company in the Stock Exchange and to co-own a company are two very different things. Essentialy when you buy a share you do not become an owner. What you are doing is lending your money to the unknown majority owners. The problem from the point of view of Islamic Contractual Law, is that you are deprived of the rights that belong to a loan contract: you do not know who are you lending to, you do not know what is going to be used for, you have no guarantees that your money will be returned at all. To call a share a contract of co-ownership is a deception. Acording to our Law, this kind of contract will be considered void.

The system of majority ownership is a simple system to control the wealth of others by very few. People involved in investment are used to trace company ownership through complicated pyramidical structures of control. The result is the deception of many for the benefit of few, a typical caracteristic of the capitalist ethos.

Contracts in which there are several co-owners are known and valid in Islam. All the co-owners are by definition owners. It implies they have the right to decide and liquidate their business as long as this is possible. In another article we can analyse how large investments, for example in order to build a bridge, can be acquired by selling shares in Islamic Law.

The understanding of Islamic Law cannot be done by simply using cosmetical remedies to the problems of the modern capitalist system. The Islamic Law can only be understood within the landscape of institutions and customes of the Muslims in a Dar al-Islam. The Islamic contracts can only make sense within these parameters. To try to understand the shirka contract in the context of the Stock Exchange as a given is fruitless. To understand the contract of Shirkat one has to be able to recreate the world of Islamic Markets, caravans, guilds, dinars and dirhams, Amirs, qadis, etc. Anything else may lead to a serious misunderstanding. Today we have to deal with people who think that anything other than capitalism is going back to the Middle Ages. This argument is repeatedly used by secular parties all over the Muslim world againts the Islamic movement. We, on the other hand, do not believe that the fulfilment of human history is a system of cheating and exploitation such as capitalism. Rather we believe that capitalism, the religion of usury, is doomed by the promise of Allah in His Qur'an. The future is with those who submit to Allah, not with the ignorant.

And there is no victory except by Allah.

Читать дальше...

The General Idea of Islamic Development: The Imaret by Umar Vadillo

The General Idea of Islamic Development: The Imaret
by Umar Vadillo

It follows a brief introduction to the idea of Development following the model of Madina, that is, the Islamic model. It is quite important to make our Muslim students to discover the nature of our own Islamic models. The idea that our students in the West will be the instrument of the introduction of that capitalist model of development they have learned from their kafir teachers is abhorrent to most of us. We have a model of development to enhance or revive the situation of people. For centuries the Muslims brought Islam to new lands and they brought their own model of development. They did not open a Central Bank, a Stock Exchange and bring factories to employ people. We did development using almost an opposite method.

We are here to discover part of that world of development as understood throughout hundreds of years of Muslim history, and particularly in the last long period of our Dar al-Islam in Ottoman times. The core of that model consisted on two institutions the 'Mosque and Market'. This is what the Messenger founded in Madinah and this is what the Muslims copied everywhere else. That urban unit, which the ottomans called imaret, was at the center of every town the Muslims created. For example Sarajevo, the capital of Bosnia. It was revived with an imaret.

Beyond the architectural and urban superiority of this model over the modern one, this model created the basis of commercial justice by supporting what we call Islamic Trading. The more we Muslims undertake our unique role to obey Allah, allow what is allowed and forbid what is
forbidden, the more we will be forced to re-establish our own social and political models over the rotten ones of the kufar. And thus the Muslim cities of the future will be based on the imaret.

WHAT IS AN IMARET? An Imaret is an urban unit consisting of a Market and a Mosque, and other institutions of welfare. The Imarets were created in order to populate a new area (development) or to establish a new neighbourhood in the town. The Imaret was the first pillar of the new development and then residential houses grew around.

Imaret is from an Arabic word: 'imara , meaning construction.

In the Ottoman language Imaret also meant the act of improving a land or a country. So Islamic Imaret means also Islamic Development.

It comes from the Arabic root ' M R and yields the word 'amr - life - and isti'mar - establishment in the land (development), as Allah says in the Qur'an (11:61):

«Worship Allah: you have no other god but Him. It is He Who has produced you from the earth and established you therein"»

So we can say that the essence of the Imaret is life and its result is establishment and development. The Imaret is the core unit of Islamic Development, around which a civilization flourishes. The word Imaret served also to name the kitchen for the distribution of food to the poor in the Imaret complex.

The Imaret in Madinah. When the Messenger of Allah entered Madinah, after he built the mosque he made the market of the Muslims. This is the central model of all Islamic cities.

When the Ottoman Khalifs decided to develop Sarajevo after its conquest, they made an Imaret. When they wanted to create a new district in town they made an Imaret. They repeated this
same model all over the Umma.

THE OTTOMAN IMARET SYSTEM
(by Halil Inalcik)

The construction of Imarets -urban centres supported vakifs- provided the city with public services and markets and played an important part in the growth of the city. The imâret was an
old near-eastern institution which the Ottomans had adopted in the building of Bursa, Edirne and other cities. It was a complex of institutions -mosque, medrese, hospital, traveller's hostel, water installations, roads and bridges- founded with pious or charitable institutions which provided revenue for the upkeep, such as an inn, market, caravanserai, bath house, mill, dyehouse, slaughterhouse or soup kitchen. The religious and charitable institutions were usually grouped around a mosque, while the commercial establishments stood nearby or in some suitably active place. These imarets were an essential part in the plans of all Ottoman towns, giving them their own peculiar character, and until recently they dominated the skyline of cities
and towns in Anatolia and the Balkans.

Founders of imarets usually created them as vakifs, the vakfiye -the deed of endowment- being drawn up before a kâdi, entered in his register and confirmed by the sultan

In 1459 Mehmed the Conqueror assembled the empire's leading men and required each of them to create an imâret in any part of the city that he wished. The grand vizier, Mahmûd Pasha and later other viziers constructed fine imarets in the centre of the city and around the Golden Horn. Buildings devoted to the public good were erected around the mosque bearing the donor's name, and within a short time people settled near these imarets and founded new quarters. Istanbul
thus took on its characteristic Turkish appearance.

'Sultan Mehmed' , in the words of the contemporary historian Nesrî, 'created Istanbul'. His successors, Bâyezîd II and Süleymân, and the royal women, statesmen, ulema and merchants of the period, aided the city's rapid growth by founding imarets in other districts. The Ottoman sultans succeeded in developing Istanbul as a great imperial metropolis. With its population reaching four hundred thousand in the first half of the sixteenth century, Istanbul was the largest city in Europe.

(The Ottoman Empire, The Classical Age 1300-1600)

THE IMARET HISTORY

The Imaret model is the most universal and ancient urban unit. For Ancient Romans, that urban unit consisted of the Forum (Market) and the Basilica (civic centre and temple). The Basilica
developed from being an administrative centre and place for the decision of civil and commercial cases into a place of worship. The Basilica was attached to the Forum where the Market was
held.

This same model is seen in Ancient Greece, in the form of the Agora and the temple: worship and trade coming together as the heart of the city's public affairs.

All great civilization supported and promoted trade. They achieved that by building facilities for both traders and customers. Markets and caravanserais can be seen in almost all great cities of the past. Cities competed with each other in providing free facilities and advantages to foreign traders, on the understanding that their trade would bring them wealth and prosperity. The caravanserais became a typical part of the Islamic Madinah, as part of the renowned hospitality of the Muslims to the traders.

Umar Ibn al-Khattab used to say: "Someone who brings imported goods through great fatigue to himself in the summer and winter [the two typical caravans], such a person is the guest of 'Umar. Let him sell what Allah wills and keep what Allah wills".

SOME CONCLUSIONS

The Imaret system is the Ottoman model of development. It is important that we re-discover our own forms of development. When capitalist developers come to Pakistan or North Africa to
"develop" all they do is to destroy life. Their method is nothing but to introduce their usurious system into the marrow bone of the Muslims. Two of the first institutions to be built in the new
Beirut were the Stock Exchange and the Central Bank. It was said that this was necessary to reconstruct the financial industry of the country. They think usury is what the people of Lebanon need.

The Imaret system underlines the importance that trade (Islamic trade) has to createprosperity in free societies. It is through the imaret that new cities were created and new neighbourhoods added to the towns. The Imaret was the urban unit of town development. It gave order and focus to the town.

To bring prosperity to our people we will need to recreate those instruments that are the basis of a free society. We have mosques. But we have lost the markets. For every mosque we should now erect a free market for our people, where everybody can trade with all the conditions required for trading, and where the dinar and the dirham are the currency accepted. The Imarets will represent the core of the new Islamic development.

Читать дальше...

"Армия Бога" в Иране

Казем Шмаков

"Армия Бога" в Иране

В Каире теперь куда ни глянь – всюду «Хизбалла». Пока еще не сами воочию (зачем, когда имеется вполне приемлемый ихвановский субститут?), но вот постеры, флажки, портреты (этого… который у них с неприличной фамилией…) – повсеместно. Полагаю, в других арабских странах дело обстоит не лучше, если даже шейх Юсеф Кардави счел нужным, на проходящей ныне в Катаре «межмазхабной» конференции («Аль-Азхару» все неймется), разразиться гневной филиппикой в адрес иранской делегации!

«Хизбалла» переводится как «партия Бога». Какого именно «Бога» - вопрос, как выясняется, отдельный, но партия от этого никуда не девается.

«Партия Бога». Один из братьев приводил как-то цитату по поводу другого, куда более интересного, движения – «Джундулла». По-арабски «джунд» - «войско», «армия». Не «партия», но «армия Бога». Кто не согласится, что это звучит гораздо больше по-суннитски?

Приведу цитату полностью:

«Проживающие в основном на западе [Ирана - С.С.], иранские курды (сунниты) составляют около 7% населения страны. Они были мишенью настолько явных атак, что министр внутренних дел иракского Курдистана сообщил о бомбовых ударах, которым иранская авиация подвергла 1 мая [сего года] десять пограничных деревень. Теперь угроза для Тегерана находится на востоке, на пересечении границ Пакистана и Афганистана. В этом районе сложилась весьма запутанная территориальная ситуация, заставившая Иран 1 мая обратиться за помощью к Интерполу. Как и пакистанский Белуджистан, иранская провинция Белуджистан и Систан представляет собой пустыню. Но если Исламабад довольствуется лишь частичным контролем над своей провинцией (что позволяет появляться «неоталибанским» движениям), то Тегеран решил всерьез подчинить себе эту суннитскую провинцию, в которой на двух турах президентских выборов в июне 2005 года против Ахмадинежада было подано больше всего голосов. Своей властью, в обход парламента, президент Ахмадинежад навязал провинции шиитского губернатора – своего друга юности Хабиболлу Дахмарде – и высказался за направление сюда крупных подразделений басиджей («Стражей революции»).

Результатом стало усиление вооруженной группировки «Джундаллах» («Солдаты Аллаха») во главе с 23-летним командиром-белуджем Абдулмаликом Риги. С 2003 года (Риги утверждает, что взялся за оружие четыре года назад) за «Джундлаллах» тянется шлейф похищений и убийств иранских военных и представителей правительства. Но в 2006 году террористическая репутация за ней закрепилась окончательно: 19 января, незадолго до заключения соглашения об обмене пленными, «Джундаллах» казнила офицера-пограничника. 16 марта ее боевики атаковали колонну между приграничным городом Заболем и провинциальным центром Захедан. Погибло 20 человек. 14 мая было совершено новое нападение в районе между Керманом и Бамом: 12 убитых. «Джундаллах» отрицает причастность к атаке, но Тегеран встревожен, так как она произошла в 300 км от границы. араллельно

«Джундаллах» ведет активную пиар-кампанию: через пять дней после того, как иранская пресса 6 апреля объявила о смерти Абдулмалика Риги, он появился в эфире телеканала Аl-Arabiya: на той же видеокассете была зафиксирована казнь одного из руководителей политического комитета «Стражей революции» города Захедан.

Риги 14 мая дал длинное интервью иранскому интернет-изданию «Руз», в котором изложил кредо своего движения: Тегеран, сказал он, «убивает наших людей только за то, что они белуджи или сунниты. Как еще мы можем действовать?... Они послали 22 тысячи солдат, чтобы сражаться с нами и уничтожать нас... Они сказали, что мы – просто контрабандисты и бродяги. Я не отрицаю, что в наших племенах есть контрабандисты. Но мы должны понять, почему они стали контрабандистами... Мы не сепаратисты. Мы иранцы. Иран – это моя родина»"

Вот, кто является истинными патриотами этой великой страны. Патриотами, а не экзальтированными фанатиками и обезьянами, обличенными властью».

Последние слова муджахида Абдулмалика Риги стоят императива «повтори и еще раз повтори». Повторяю:

«Мы не сепаратисты. Мы иранцы. Иран – это моя родина»

Правящий сегодня в Тегеране режим настолько же «иранский», насколько в свое время «русским» был режим троцкистских комиссаров. Разница лишь в том, что на иранцев гнев Господа обрушился не в 14-м веке по хиджре, а в 14-ом веке от Рождества Христова, да с тех пор так и не сходит…

Напомню, что в эпоху стремительного взлета Сефевидов центром иранской цивилизации являлся двор султана Хусейна Байкары в Герате – сегодня Герат даже не является частью Иранской республики. Неудивительно, что взявшие в 1510 г. город бандформирования Исмаил-шаха подвергли его жуткому разгрому.

Неудивительно также, более того – крайне символично, что при разгроме Герата шиитские боевики осквернили могилу (напомню, при взятии Багдада ими был разрушен мазар шейха Абдель-Кадера Гиляни, да будет милостив к нему Господь, – тенденция очевидна) последнего персидского поэта, Абдурахмана Джами – кроме всего прочего, Джами был мюридом Накшбандийского тариката (печальная, но славная судьба самого тариката - при Сефевидах - известна, и будоражить рану дальше было бы излишне).

Истинные иранцы (мусульмане, сунниты, арийцы в конце-то концов!) – это, рахимахум Аллаху Тааля аджмаин, перс Абу Ханифа и хорасанец аль-Газзали (заслуга покойного шаха Пехлеви уже в том, что он способствовал возрождению интереса к этому великому имаму Ахль ас-Сунна), но не цыганский выблядок Хомейни.

А коль скоро речь зашла о Белуджистане, нелишне будет вспомнить, что именно здесь, а также в соседнем Систане, разворачивалась эпическая история древнеиранских царей, первым эпизодом которой стало восстание кузнеца Кави против тирании дракона Даххака.

Молю Аллаха Тааля, чтобы Он даровал победу Своему воинству «Джундулла» – как когда-то даровал ее доблестным прародителям Абдулмалика Риги…

Читать дальше...

Исламская политика и исламская эзотерика. Пост-скриптум

Казем Шмаков

Исламская политика и исламская эзотерика-2

Моему перу принадлежит статья «Исламская политика и исламская эзотерика». Смысл ее – в демонстрации двух геополитических «проектов», конкурирующих за доминирование на «сакральном» Северо-Западе: «накшбандийского» и «акбарито-шазилийского». Имплицитный посыл – что, в то время как первый из этих проектов выражает подлинный Ислам во всей его эзотерической и политической мощи, второй (якобы) представляет собой лишь инверсию данных аспектов.

Как «исламскому мыслителю», мне (если кто не заметил иронии, уточню, что эпитет «исламский» лишь с большой натяжкой может быть отнесен к автору «Исламской политики и исламской эзотерики», в то время как категория «мыслитель» - к автору настоящих строк, в силу моей глубокой убежденности в том, что Ислам, аль-хамду ли-ЛЛАХ, не нуждается в «мыслителях» ни моего, ни более крупного/мелкого калибра) принадлежала и принадлежит (можно, пожалуй, и о копирайте позаботиться) заслуга по обнаружению этих двух полюсов Исламского мира, которые, все же, при ближайшем рассмотрении отнюдь не выливаются в абсолютную дихотомию. Почему? Во-первых, потому что ОБА они, безусловно, являются подлинно исламскими. Во-вторых, потому что Ислам ими двумя отнюдь не ограничивается: куда, например, отнести цивилизации Аравии или Нусантары?

Продолжу вспоминать свои двух-трехгодичной давности креативы. Трудно не согласиться, что в Исламе каждый из мазхабов имеет сильное цивилизационное измерение. Грубо говоря, исламский Запад – это «маликитская цивилизация», исламская Евразия – «ханафитская цивилизация».

Исторически можно говорить, по моему профанному, хотя и глубокому, убеждению также и о существовании некогда «шафиитской цивилизации», фрагментами которой сегодня являются на первый взгляд такие разбросанные по карте осколки как Восточная Африка, Дагестан, Малайский архипелаг и т.д. На самом деле, если сюда добавить утерянное звено – Иран – то цивилизационная картина получится куда более стройной: некогда единый колоссальный массив, являющийся эдаким мега-rimland’ом (пардон за мое тяжелое дугинистское детство) по отношению к Индийскому океану. Се шафиизм!

Крайне интересная схема изложена Мурабитунами в “Root Islamic Education”. Ханафизм там действительно соответствует Евразии – Великой Периферии мусульманского мира, периферии не в уничижительном смысле, но относительно арабского «ядра» Уммы. Ханафитская цивилизация – это цивилизация великих исламских империй, Османов и Моголов прежде всего. Но если ханафизм соответсвует «Перефирии» - без уничижительного, повторюсь, оттенка – то «Центру» Исламского мира призван соответствовать мазхаб ахль аль-Мадина – маликитский мазхаб (не Магрибу, как это может показаться на первый взгляд ввиду известной исторической аберрации).

Зачем я вспоминаю все это? Если Аллаху Субханаху ва Тааля будет угодно укрепить славянские этносы России в маликитском мазхабе, а тюркские – в ханафитском, то наша страна окажется в уникальном положении, где соприкасаются Запад и Восток, Центр и Периферия, Джамаат и Империя. Эта перспектива еще более фантастична, чем третьепутистские грезы славянофилов и евразийцев, но именно на землях Исламской Гипербореи такое единственно и возможно.

Не побоюсь завершить свои мысли ссылкой на блестящий текст когда-то блестящего русского интеллектуала (да направит его Господь на прямой путь!). Имеет смысл пройтись по этой ссылке. Мощный анти-шиитский пассаж, на самом деле-то...

Читать дальше...

Британские острова и Ислам

Абдессамад Кларк. Британские острова до, во время и после Пророка Мухаммада (МЕИР)

Задавая себе вопрос: зачем это? для чего мы делаем это, изучаем это? я пришел к таком ответу, в котором как в фокусе отразиться все, чего мы хотим. А ответ, как я верю, найдется у Джорджа Оруэлла: «Кто контролирует прошлое, контролирует настоящее, кто контролирует настоящее – контролирует будущее». От себя добавлю: те, кто контролируют настоящее сегодня, добились этого путем захвата контроля над прошлым; таким образом, для нас жизненно важно восстановить наше прошлое.

Но здесь сразу же возникает и иное измерение: мы начинаем мыслить политически и пристрастно. И нас перестает удивлять, что то, чему нас учили раньше – неправда. Положение, в котором мы находимся, достаточно двусмысленное, т.к. отказываясь от «научных» критериев, мы может попасть под влияние конспирологических концепций. Так что, принимаю все сказанное во внимание, приступим к изложению. По мере возможности будем следовать общепризнанным фактам, чтобы не скатываться к чересчур маргинальной позиции.

Примордиальный таухид

Изучая прошлое в соответствии с кораническим подходом, нам надлежит выявить прежде всего наличие культур, которые, на ранних стадиях своего развития, могли представлять собой состояние чистой «фитры» с ясным таухидом и некоторыми формами шариата. С некоторого момента подобные культуры, как то можно предположить, отошли от таухида и погрузились в состояние идолопоклонничества.

Эволюция

Нам приходится специально акцентировать эту позицию, основанную на ясных аятах Корана и Сунне, поскольку доминирующий сегодня взгляд таков, что основой всего якобы является эволюция, начавшаяся с Большого Взрыва. Человечество, согласно этому подходу, в начале будто бы исповедовало анимизм, потом перешло к политеизму, затем – к монотеизму, далее – к искушенному вздору Христианства и, наконец, к скептическому агностицизму и атеизму нашего времени.

Мегалиты

В древности на Британских островах сооружались мегалитические постройки, о которых становится известно все больше и больше. Это была цивилизация, которую зачастую датируют эпохой до строительства Пирамид – достаточно сложная и изощренная цивилизация. Само по себе подобное открытие вызывает переворот в исторической науке, т.к. ранее широко распространенным мнением было зарождение цивилизации на Ближнем востоке, оттуда, будто бы, распространившейся по другим регионам (...)

Ирландское кельтское христианство

«Скотты» - древнее наименование ирландцев. Посему, проследуем в Ирландию. В некоторый момент истории этого морского народа произошло следующее: из-за моря пришло еще одно культурное влияние – Христианство. Отмечу: я намеренно избегаю официальной версии, согласно которой его принес романизированный британский кельт Патрик. Это было бы слишком «по-римски» и «по-тринитариански». Возможно, Патрик был лишь мифом, но вполне возможно, что это – историческая фигура; однако его роль в евангелизации Ирландии в последствии была преувеличена по мере позднейшего усиления влияния Римско-католической церкви.

Как бы то ни было, мы можем отметить, что раннее ирландское Христианство не было римским. Это было кельтское Христианство, и оно расходилось с Римом по ряду существеннейших вопросов.

Аутентичная история

Сейчас вы спросите – а почему мы уделяем такое внимание Ирландии? А потому, что, как то отметил Ахмад Томсон в своей замечательной книжке о характере исторических процессов, аутентичная история – это история борьбы Таухида против Куфра, история пророчества и аулия. Поэтому, нам надлежит ухватиться за эту нить, т.к. здесь у нас самый близкий вариант того, что можно назвать подлинной «фитрой», с рядом указаний на таухид, на фоне резкого контраста по отношению к той другой модели, на которой мы намерены остановиться подробнее.

Рим

Та другая модель – это Рим. Вернемся в Британию, поскольку, как известно, римляне осуществляли вторжения на ее территорию, сначала во времена Юлия Цезаря и затем в 43 году н.э., когда началось окончательное подчинение острова. Данная модель, римская имперская модель, крайне важна для понимания, т.к. она составляет основу того общества, в котором мы живем сегодня: прагматичного, брутального, империалистического (но всегда готового апеллировать к своим старым республиканским ценностям) и политеистического. Столкнувшись с воздействием Христианства на население, эта модель, после жестоких преследований, позволила исповедовать данную религию, которая в итоге стала государственной. Не Христианство покорило государство, но государство извратило учение Исы, мир ему (чье имя удивительным образом на гаэльском звучит также, как по-арабски). Римское Христианство стало для Рима выходом для последующих метаморфоз и продолжения существования. Незадолго до того, как начинается наша история, произошли два события: под нажимом варваров – но также и из-за давления ростовщическо-долговой системы, принимавшей все более откровенные формы контроля - пала Западная Римская империя, после чего новым «мечом» Христианства стал Хлодвиг из династии Меровингов (…)

Особый путь ирландского Христианства

Христиане (ирландские – прим. пер.) сохранили многое из древней культуры. Их подход был близок тому, что Шейх Абд аль-Кадер выразил заявлением: «Ислам – это не культура, но фильтр для культуры». Во многом эти христиане вели себя подобно мусульманам, когда те сталкивались с новой культурой: они фильтровали ее, убирая варварство и оставляя здоровую часть.

В ирландском Христианстве не было мучеников. В противоположность тому, как Христианство распространялось в других краях – через пытки и насилие – в Ирландии обращение в него носило добровольный характер. Судя по всему, древняя гаэльская культура не исчезла сразу, и эти две культуры какое-то время существовали бок о бок.

Христианская культура приняла специфически ирландские правовые формы. В других странах Христианство сочеталось с остатками римского права и различными гибридными формами. В Ирландии же оно синтезировалось с т.н. «брегонским правом», которое само по себе довольно интересно, т.к. служит наглядной иллюстрацией сделанного мною ранее утверждения о том, что там, где мы предполагаем найти остатски таухида в прошлом, там должны быть и следы некоей формы «шариата». «Брегонское право» очень напоминает шариат или его реликты. «Брегон» - это факих. Он не издает государственных указов, но присутствует в качестве арбитра посреди судебного диспута, руководствующего известным набором правовых норма. До-христианские брегоны – как то было принято у большинства кельтов – не кодифицировали свое знание в письменном виде: оно передавалось устно и по памяти, зачастую в изощренных стихотворных формах. Хотя существовало и «право короля», оно, однако, характеризовалось регулярными консультациями с советниками, прежде всего из числа ученых людей. Такие консультации напоминают роль Шуры в мусульманском праве. Причем король не только издавал законы, но и сам был обязан подчиняться им, в противоположность тому, что наблюдалось в других монархиях.

В ирландском Христианстве отсутствовало понятие страха перед смертью, на чем и была основана культура, целиком пронизанная убеждением, что невидимый мир расположен совершенно рядом. Опять же, здесь наблюдается нечто общее с другими цивилизациями – например, столь очерняемой культурой викингов.

В противоположность более поздним феодальным нормам, земля в Ирландии принадлежала племени, и король являлся собственником земли наряду с другими. При феодализме земля и люди принадлежат королю.

Монастыри в гаэльской культуре занимали центральное по отношению к обществу место – монахи не уходили от общества, но оставались в нем, хотя конечно же встречали и отшельники, уединявшиеся на какой-нибудь скале посреди океана, где они пребывали в поклонении своему Господу и питались от силы парой яиц из гнезда чайки. Уход в монастырь не предполагал целибата, и очень часто встречались монахи и даже аббаты, имевшие жен и детей.

Шотландия

Гаэльский синтез начался в Ирландии, а оттуда, в связи со становлением королевства Далриада, естественно, распространился и в Шотландию. Далриада находилась в Северной Ирландии, откуда до берегов Шотландии рукой подать (…)

Колумцил

Появляется еще одна фигура, на это раз – полностью историческая: Колумцил или Колумба. Продукт этого динамичного кельтского монашества, Колумба принадлежал правящей элите, но предпочел жизнь, посвященную духу. Вместе с тем, никто из историков не оспаривает факта вовлеченности его в современную ему политическую жизнь. В 562 году – за 7 лет до рождения нашего Пророка (МЕИР) – он основывает поселение на Ионе. Оттуда учение Колумцила проникло в остальные части Шотландии, по мере этого процесса подвергавшейся также и гаэллизации. Так прошло объединение пиктов – а я до сих не уверен, что кто-либо достоверно знает, кто такие пикты – и гаэльцев. С этого момента берет начало также особая форма гаэльской культуры, которая на протяжении многих столетий будет единой – по крайней мере, в языковом плане – и для Ирландии, и для Шотландии. Вплоть до эпохи Елизаветы ученые носители этой культуры могли свободно общаться на одном языке как в той, так и в другой стране. «Брегонское право» распространяется параллельно с гаэльской культурой, и последний шотландский король, о котором известно, что он им руководствовался – это Макбет, выставленный столь неприглядно в известной пьесе Шекспира.

И так, что же произошло? Передача части того, что говорил пророк Иса, мир ему, достигла Ирландии и Шотландии. Началось распространение системы справедливости – кельтской изначально, очищенной и профильтрованной христианами впоследствии. Шотландия приняла этой наследие. Оттуда пошло его распространение в Нортумбрию.

Августин, Колумбан и Григорий

Однако, начинают сгущаться тучи. В 597 году – в том же году, когда умирает Колумцил – в Кент прибывает человек по имени Августин. Он – официальное лицо римского Христианства, в пурпуре и верхом на коне. Иностранец и агент могучей имперской церкви. Его предназначение – миссионерство, но в реальности значительная часть его миссии сводится к тому, чтобы добиться юрисдикции Рима над уже существующими церквами. Пославший его Папа, Григорий, предварительно имел переписку с еще одним энергичным гаэльцем, Колумбаном (543 – 615), со всей страстью ведущим проповедь на континенте и строящим монастыри – однако отказывающимся подчиняться Риму. Тогда Григорий призывает его к повиновению, напоминая отрывок из Евангелия, в котором Иса, мир ему, назвал Петра «камнем», на котором воззиждется Церковь, а также что Петр умер в Риме, вследствие чего Рим считается наделенным властью над всеми христианами. Колумбан охотно соглашается с этим, добавляя лишь, что «живой пес лучше мертвого льва».

Так начинается официальное Христианство в Британии. Напомним, что Пророку (МЕИР) в это время где-то 27 лет, и он, скорее всего, уже женат на Хадидже, да будет доволен ею Аллах. Коран еще не ниспослан. Итак, еще раз: эти два столь разные формы Христианство сталкиваются на земле Великобритании приблизительно в эпоху ниспослания Откровения. Случай Скандинавии еще более интересен, т.к. туда Христианство дошло уже в эпоху, последующую за ниспосланием Откровения и, что весьма вероятно, после того, как Ислам уже успел достичь некоторых районов Скандинавии (…).

Синод в Уитби

В 663 году король – хоть и «кельт» по вероисповеданию (сакс по этнической принадлежности), но жена которого была римской католичкой – собрал собор в Уитби, где кельты и римо-католики встретились, чтобы обсудить доктринальные вопросы (…)

Синод в Уитби совпал с халифатом Сеййидна Муавии, да будет доволен им Аллах, два года спустя после смерти Сеййидна Али ибн Аби Талиба, да будет доволен им Аллах. Так как раз перед началом распространения Ислама в Британию пришло аутентичное Христианство, которое оказалось сметенным прочь в эпоху окончания правления «Хуляфа ар-рашидун», праведных халифов, да будет доволен ими всеми Аллах – сметенным прочь той силой, которая до сего дня противостоит Исламу.

Как нам понимать эту силу?

Империя

Мы пониманием ее как продолжение Римской империи в новой фазе. При наличии новой модели христианской королевской власти, санкционированной церковью, целые армии отныне направлены на пропаганду нового кредо, согласно которому церковь велит человеку подставить другую щеку и возлюбить ближнего как самого себя. Итак:

– Империя. Империя состоит из армии, жречества и бюрократии, собранных воедино и оплачиваемых за счет банковских займов, которые погашаются – в старых добрых традициях – за счет военных трофеев (однако в новой обработке: за счет процентов, взимаемых с населения). Однако в итоге рост долгов по экспоненте съедает и саму империю.

– Политеизм. Кто-то поклоняется деньгам, кто-то – сексу, кто-то – власти, кто-то… в самом деле, а кто-то поклоняется и Богу, однако при условии терпимости к тому, чему могут поклоняться другие, и до тех пор, пока нет ожидания того, что Бог скажет Свое слово по поводу мирских дел.

– Мультикультурализм. Он смешивает все народы в гомогенное и бесцветное месиво, предоставляя в качестве идентичности роль пешки в руках Империи – в обмен на потерю идентичности как таковой.

Империя может перемещаться по шкале, задаваемой образами «республики», с одной стороны, и демонического «императора», с другой – вспомним фильм «Гладиатор»!

Закон Империи по определению устанавливает различие между «элитой» и остальными, даже когда для видимости делаются заявления об отсутствии такого различия.

Отметим, что эта римская форма была лишь реформирована в эпоху Реформации, т.е. перешла к другому типу подачи себя – однако это совсем другая история. Протестанты и католики различаются лишь в деталях, а не по сути (…)

Выводы

Итак, почему же кельтское Христианство исчезло именно в этот промежуток времени? Мы можем сказать, что когда явился новый Посланник (МЕИР), с финальным Откровением для человечества, прежняя передача знания была отменена, не только внешне, но и внутренне, хотя сами люди этого могли и не заметить. Как если бы свет исчез и осталась одна только форма. Однако римская модель, не имевшая внутренней аутентичности, не была и затронута внутренне, а, кроме того, получила возможность роста в том вакууме, которой возник за счет исчезновения конкурента. Но вместе с тем, динамическая напряженность между людьми, некогда пребывавших в «фитре» и знавших вкус таухида, при всем их желании жить по справедливым законам, с одной стороны – и навязываемыми извне религией и государством, а позднее также и банковской системой никуда не исчезало, определяя историю Британии и Европы вплоть до сегодняшнего дня. По своей внутренней природе европейцы стремились и стремятся к Исламу.

(в сокращении)

Читать дальше...