Ошибкой было бы считать, что ихвановщина, как и совок - идеологические феномены. Нет, больше - цивилизационные. В их лице мы имеем своего рода 'гештальт', целостность, где идеология как элемент 'сознания' всего лишь отражает реальность определенного бытийного типа.
Ихвановщина родилась из реформаторского движения, которое в свою очередь корнями уходит в Аль-Азхар. В более глубоком смысле, как ни странно, речь идет об исторической фронде 'арабского протестантизма' против османской ортодоксии. Это должно быть странно на первый взгляд, учитывая, что арабы, первая нация в Исламе, по идее должны быть носителями ортодоксии, а турки наоборот. Именно эта национальная гордыня и подпитывала умы многих арабов-мусульман, так и не сумевших понять причины унижения арабов и возвышения турок.
"Арабский мир", породивший ихвановщину, за исключением земель Хиджаза, о которых отдельный разговор, это не аутентичные арабы времен Пророка (САС). Духовным центром первых поколений арабов-мусульман была Лучезарная Медина, из которой и родилась истинная арабо-исламская цивилизация, тогда как политический центр мудро был перенесен династией Оммеядов в Дамаск.
Первым восстанием против Мединского Порядка было убийство куфийской чернью халифа Усмана, повлекшее за собой смуту среди самих сахабов. Сахабы, естественно, как люди одного Типа сумели договориться, однако, крайне важно было то, что жена Пророка Айша и губернатор Сирии Муавия организовали вокруг себя 'старую гвардию' арабов-курейшитов, сумевшую поставить заслон притязаниям куфийской черни.
Медина и Куфа в этих раскладах не просто города. Медина - это База общины воспитанников Пророка, мир ему, органических носителей его Традиции. Поэтому признание превосходства консенсуса жителей Медины над всеми иными мнениями - это тот индикатор, что позволял отделить правоверов-суннитов от смутьянов и еретиков. Поэтому смута неофитов-куфийцев была больше, чем политической - это было ни что иное как притязание людей, не обладавших укорененным пониманием Ислама на равенство с органическими носителями его Традиции.
Оммеядам, правившим с опорой на Медину, удавалось держать эту стихию под контролем в течение первых нескольких поколений истории Уммы. Это и только это и было эпохой Арабского классического ислама, с которой последующая Аббасидская эпоха соотносится как Советская с Русской.
С победой бунтовщиков Аббасидов, которая стала воплощением чаяний жителей Ирака, Персии и других территорий, роль Медины в 'Халифате' постепенно сходит на нет. При этом надо хорошо осознавать, чем был сам Аббасидский проект. В своей основе это проект, опиравшийся на шиитские настроения и сумевший аккумулировать их. Однако как и в случае с Совдепом на смену революции быстро приходит реакция, как это было в случае со Сталиным. Аббасиды также быстро установили режим, на фоне которого Оммеядский даже в самых экстремальных его формах был лишь бархатным авторитаризмом. Однако будучи политическими реакционерами, как и Сталин, они не могли и не хотели идти против идеологического генезиса их режима, каковым был Миф Революции.
Миф Революции, естественно предполагал и всестороннее шельмование и демонизацию Старого Порядка, на смену которому якобы пришла новая справедливая власть ('угнетенного пролетариата'/'обделенных родственников Пророка'). В итоге получился своеобразный 'национал-коммунизм'. 'Национал', потому что 'евреи этой уммы' - чистые рафидиты были быстро потеснены как деструктивные конкуренты. 'Коммунизм', потому что отношение к старому, 'белому' порядку было таким, каким оно и должно быть у самозванца к истинному хозяину, права которого он себе присвоил.
Будучи обязаны своим происхождением рафидитскому мифу, Аббасиды в целом вели по отношению к шиитам вполне лояльную политику. Кстати, несмотря на всю антишиитскую риторику подобная политика характерна сегодня для большинства стран Залива, позволяющих существовать целым шиитским заповедникам в отдельных провинциях этих стран. В Багдаде - столице Аббасидского 'халифата' у рафидитов-имамитов в определенные моменты были возможности иметь свои кафедры в учебных заведениях и вести свою пропаганду как в научной, так и в массовой среде. Кстати, именно этой политике Аббасидов мы обязаны потерей Персии, первые плоды рафидитской пропаганды на территории которой стали всходить благодаря ей.
Естественно, что как и политика советского 'государственного антисемитизма' такая политика была обречена. Для примера та же шиитская династия Фатимидов планомерно вытесняла истинных суннитов, сперва натравив на последователей Мединского мазхаба (маликитов) шафиитов и ханафитов, а потом, после вытеснения ортодоксов-маликитов, продолжив раскалывать и вытеснять остальных суннитов.
Как и внутренне непоследовательная политика Совдепа, приведшая к 1991 году, гибридная, лишенная цельности политика Аббасидов закончилась его разгромом дикими монголами, сумевшими повергнуть в прах 'Хартланд' Исламской цивилизации. А в ХХ веке духовные потомки Аббасидов - современные ихванствующие арабы были таким же образом повергнуты "презренными обезьянами" в самом сердце Исламских земель.
Однако при всех печальных аналогиях в истории российского и исламского 'Совка', в случае последнего было одно обнадеживающее обстоятельство, качественно отличающее его от российского аналога. Как известно, русский писатель Аксенов написал роман-утопию 'Остров Крым', в котором речь шла об островке классической, белой России, сумевшем сохраниться в Крыму от красного потопа. Увы, в русской истории этот сюжет так и остался утопией, а вот в Исламской истории ему удалось состояться.
Профанами, привыкшими превозносить количество перед качеством, история Исламской Андалусии рассматривается как периферийное явление Исламской цивилизации на фоне 'Аббасидского халифата'. Однако, с точки зрения истинных суннитов, настоящий Халифат после уничтожения почти всей Оммеядской династии Аббасидскими бунтовщиками, переместился в Андалусию с остатками Оммеядов, принятыми там и продолжившими свое правление. Туда же, кстати, переместились и носители Мединской традиции - парадокс, но за тысячи километров от Дамаска и Медины в Андалусии удалось воспроизвести модель Оммеядского правления с опорой на Маликитский мазхаб - Мазхаб Медины.
Кстати, еще одно совпадение - флагом Оммеядов был Белый флаг, так что "белые" мусульмане в отличие от "белых" русских сумели удержаться и сохраниться хотя бы за тысячи километров. И если мы говорим об исламских патриотах сегодня, нужно понимать, что порожденные аббасизмом ихвановцы - это "национал-коммунисты", исламские совки, тогда как патриоты 'белого ислама' - только наследники Оммеядов и Османов.
Совсем особняком применительно к истории Белой Андалусии стоит такое явление как средневековый орден 'Мурабитун'. В условиях начавшегося упадка классической цивилизации он стал типичным исламским аналогом Правой Реакции (а не левой, как Аббасиды), т.е. исторически первой исламской версией фашизма.
К чему я обо всем этом говорю? Несмотря на всю шиитофобию при желании внутри Аббасидской эпохи, начиная с ее официальной историографии, можно найти сколько угодно аргументов де-факто прорафидитского толка. Естественно, что это касается всех аспектов существования этого 'Исламского Совка'. Но, разумеется, вы не найдете их в политике ни Белой Андалусии, ни Османского Девлета, которые несмотря на всю их кажущуюся периферийность и стали новыми бастионами Исламской Ортодоксии. Причем, если в Андалусии Оммеяды просто воспроизвели себя, то Османы проши длительный путь исторического становления, финальным этапом которого стала бескомпромиссная консолидация на основе суннитской ортодоксии и беспощадная зачистка Нового Халифата от еретиков.
Этот Халифат и сумел простоять последние полтысячелетия. В предверии его возможной Реставрации надо отдавать себе отчет в том, что по краям от него два фланга не только политической - духовной реальности Исламской Уммы. На 'Востоке' - конгломерат традиций и стран, корнями восходящих к Аббасидскому архетипу. На 'Западе' - сохранивший чистоту Белой Традиции Магриб. Ставка на первый может похоронить любые надежды на сколь-либо устойчивое существование Нового Халифата в третьем тысячелетии. Союз же со вторым (по модели 'Дамаск - Медина'), может в будущем не только помочь очистить сам 'Восток', но и открыть колоссальные, беспрецедентные перспективы Ислама на крайнем Западе.
<< Главная страница