Футуристический этюд

Харун ар-Руси

Футуристический этюд

1. Модернистский проект на Западе ознаменовался созданием одномерного политико-правового пространства. До него политическая система складывалась из многосложных отношений между различными группами общества: сословными, территориальными, конфессиональными, этническими. У каждой из групп был свой набор социально-политических прав и обязанностей, суверенная же (определение К.Шмитта, что суверен – это тот, кто может отдать приказ о введении чрезвычайного положения, можно сказать – об объявлении войны) власть была привилегией определенного сословия во главе с человеком, которого с детства готовили к предстоящему правлению.
2. Модернизация предполагала устранение этого многомерного пространства, уравнивание всех в политических правах, создание единого субъекта политической власти – нации, народа, граждан. Изначально, как известно, это был проект, апеллирующий к третьему сословию – буржуазии. Поэтому демократия, родившаяся из этих преобразований, получила характеристику буржуазной демократии, как и государство – буржуазного государства.
3. С середины ХIX века, однако, буржуазное государство и демократия оказываются перед лицом кризиса, родившегося из несоответствия между формальным равенством и фактическим неравенством. Идеология и система формального равенства и свободы на фоне развития капиталистической системы приводит к тому, что богатые становятся богаче, а бедные – беднее. Модернистский проект перед угрозой срыва отступает от либеральных принципов формальной свободы и равенства в пользу социальной политики государства всеобщего благосостояния и классового партнерства.
4. Однако общество всеобщего благосостояния автоматически оказывается в другой ловушке – по мере роста уровня жизни и социальной защищенности многие его члены отказываются от выполнения многих видов непрестижной работы, без которой не может существовать ни экономика, ни само общество. Параллельно с ростом благосостояния его охватывает и острый демографический кризис, проявляющийся в снижении рождаемости, старении населения, преобладании в его структуре нетрудоспособного населения над трудоспособным.
5. В итоге единственной возможностью развиваться дальше для модернистского общества становится привлечение массовой миграции из других стран и цивилизаций. При этом если в традиционных обществах Ближнего Востока трудовые мигранты рассматриваются в качестве технического инструмента в руках использующего его общества, то модернистский уклад с его философией всеобщего равенства не может отказать мигрантам в интеграции в его одномерное пространство.
6. В итоге на новом витке между мигрантами и коренными жителями воспроизводится конфликт, который в свое время угрожал модернизму и был устранен – конфликт между буржуазией и пролетариатом. Конфликт был устранен за счет превращения пролетариата в буржуазию, однако, ниша пролетариата не могла остаться пустой и вместо национального пролетариата, она перешла к иностранному, пришлому. Определенная часть мигрантов преуспела в интеграции в общество благосостояния, однако, это не может отменить того факта, что социальная функция самой миграции – быть пролетариатом, некоторые члены которого могут пробиться на верх, но весь он как класс – никогда.
7. Отчужденность пришлого пролетариата усиливается тем, что он принадлежит к иной шкале цивилизационных ценностей, тогда как цивилизационные ориентиры принявшего его общества стремительно размываются. Общество социального благосостояния или усыпления переходит в постмодернистскую фазу развития, характеризующуюся релятивизмом, фрагментарностью, отсутствием целостности. Вместе с тем ему противостоит потенциально единый пролетариат – во-первых, в силу его социального неблагополучия, во-вторых, невписанности в постмодернисткое (а)ценностное пространство «золотого миллиарда».
8. Все это ставит модернистский проект перед угрозой банкротства, которую можно миновать лишь одним из двух путей. Первый – ликвидировать пролетариат через переход к поголовной автоматизации непрестижной тяжелой работы – перспектива фантастическая в обозримом историческом будущем. Второй – пойти на серьезное понижение уровня жизни, заставить коренное население работать, обеспечить социальное партнерство на основе пуританской, а не гедонистической этики, мобилизовать нации вокруг консервативной системы ценностей. Это национал-социализм, который не имеет перспектив по причине несоответствия его требованиям членов общества социального потребления, отвыкших от тяжелой работы и самоограничения, привыкших к комфорту и почти неограниченной свободе.
9. Постмодернистское развитие в этой перспективе является не альтернативой модернизму, ибо оно не устраняет причин, сжирающих последний, но отсроченным вариантом его исторического банкротства, за которым вырисовываются контуры совершенно новой эпохи.
10. Один из вариантов будущего после постмодернизма – это создание Мирового правительства, берущего под свой тотальный контроль распределение природных и людских ресурсов планеты Земля. Этот вариант теоретически позволяет решить описанные проблемы двумя путями. Первый – это устранение причин, толкающих к миграции и переселению в благополучные страны Запада жителей Третьего мира посредством создания для них возможности иметь работу и перспективы развития на родине. Второй – это устранение причин, притягивающих трудовую иммиграцию на Запад и делающих ее там безальтернативной, т.е. опять же понижение местного уровня жизни, сокращение его разрыва с уровнем жизни в остальном мире, побуждение местного населения работать, в т.ч. путем его обновления жизнеспособной частью иммигрантов. Такова единственная, на мой взгляд, перспектива возрождения модернизма на новом этапе – через его перенос на глобальный уровень. Социализм, но уже интернациональный.
11. Альтернативой этому варианту является отказ от модернистской догматической системы и переход Запада к философии жизненного реализма. Современное развитие управленческих моделей и решений позволяет дать ответ на большинство описанных вызовов при условии, что искусственные политико-правовые стандарты не будут мешать их реализации на основе здравого смысла. Речь идет о передаче функций социального развития, в т.ч. управления трудовыми потоками более эффективным институтам, чем дальтоническое одномерное государство, а также принятии стратегических – суверенных – решений на основе экспертного проектирования, а не манипулирования т.н. гражданским обществом со стороны постмодернисткой плутократии.
12. Если нет иной возможности обеспечить развитие тех или иных регионов, чем привлечение трудовых иммигрантов, эти мигранты должны привлекаться, чтобы работать, как это происходит на Ближнем Востоке, после чего отправляться домой, а не пополнять ряды местного пролетариата, формируя кадровый резерв для грядущей гражданской войны. Вместе с тем, если национальные власти их происхождения не могут обеспечить работой свое население, необходимо введение прямого управления их социально-экономическим развитием, но не со стороны западных правительств, как это была во времена колониализма, а со стороны эффективных наднациональных институтов развития, берущих на себя функцию управления ресурсами этих стран и их интеграции в единое пространство развития с Западом.
13. Вместе с тем, ценностный релятивизм и приверженность модернистским догмам, на фоне социальной пропасти порождающие идеологическую отчужденность Запада от Третьего мира и внутреннего пролетариата, делают невозможным реализацию этих мероприятий. В итоге – при продолжении такой политики – наивероятным долгосрочным трендом для мира и Запада является тотальная гражданская война, на фоне которой глобальное социалистическое правительство может показаться единственным выходом из ее кошмара.
14. У Западных элит и западного общества в долгосрочной перспективе есть только один путь миновать погружения во мрак хаоса и тирании и перейти в новую эпоху развития. Этот путь предполагает отказ от модернистского догматизма с переходом к прагматической системе, признающей естественными различия между разными группами людей, их социальными функциями, устремлениями и отражающим их политическим статусом. Но этот путь предполагает и создание универсальной целостной ценностной цивилизационной системы (при том не унификационной, что характерно для модернизма), позволяющей интегрировать разные части, не упраздняя их различий, но задавая рамки их многомерного единства. Эта система должна отталкиваться от задачи идеологической интеграции с Западом человеческого, геоэкономического и геополитичского потенциала Третьего мира, ибо западное ядро уже давно утратило целостную систему позитивных ценностей, от которой можно было бы отталкиваться. Вместе с тем эта идеологическая система должна быть органична ядру западной системы ценностей, сохранивших свою суть, несмотря на крах его внешних – христианских и пост-христианских рамок.
15. Этой идеологической системой является Ислам - в его виде, позволяющем не только необходимым образом интегрировать аутсайдеров цивилизации, но и реализовать гештальт Работы как функцию наместничества - Халифата, органичную тренду цивилизационного развития Запада.